Декабристы в Забайкалье 

История Байкальского края, как и всей Сибири, связана не только с освоением и научными исследованиями, но и с политической жизнью России. Сюда отправляли на каторгу и в ссылку тех, кто осмеливался восставать против российских властей. Правда, справедливости ради надо сказать, что "первенство" в этом отношении принадлежит все же не русским государям. Еще в "Яссе" - своде законов государства Чингизидов - среди наказаний за некоторые преступления предусматривалось изгнание из монгольских степей в "северные леса". ,
А первым русским ссыльным в Забайкалье, имя которого осталось в истории, был... протопоп Аввакум - несгибаемый борец за "чистоту праотеческой веры". В 1653 году он был сослан в Тобольск, потом в Енисейск и шесть лет находился на "перевоспитании" при енисейском воеводе Афанасии Пашкове, завоевателе Даурии. Живые картины этого "воспитания" оставил нам сам "воспитанник" в своем гениальном произведении "Житие протопопа Аввакума".
Еще один именитый ссыльный Байкала - А.Н. Радищев. Из-за своих крамольных, по мнению императрицы Екатерины II, заметок о путешествии из Петербурга в Москву ему в 1790 году пришлось проделать значительно более длительное путешествие из Петербурга в Иркутск. Впрочем, Радищев и здесь не утратил объективного взгляда настоящего исследователя и отозвался об Иркутске очень одобрительно: "Иркутск заслуживает внимания отменного".
Но самые известные узники этих мест, конечно, декабристы. Длительное пребывание на далекой глухой окраине империи нескольких десятков образованных, просвещенных умов России (как ни относись к их политическим убеждениям) не могло не оставить своего следа в культурной и хозяйственной жизни этого края. Сибирская эпопея декабристов стала одной из светлых легенд России. Это легенда о жертвенности, бескорыстии, о мужестве, стойкости, о любви, и верности.
Всего по. делу о восстании на Сенатской площади было осуждено 110 человек. Пятеро были казнены, а 105 осужденных, разделенные на 11 разрядов по тяжести преступления, были приговорены в каторжные работы на сроки от 2 до 2Q.nem, к бессрочной ссылке на поселение, к разжалованию в солдаты, к отправке на работы в крепостях.
Первые восемь "перворазрядных" осужденных, декабристов (Е.П. Оболенский, А.И Якубович, А.З. Муравьев, В.А. Давыдов, С.Г. Болконский, СП. Трубецкой, братья Борисовы) были доставлены в Иркутск в конце августа 1826 года. Весь 37-дневный путь из Петербурга они проделали на фельдъегерских тройках, в сопровождении жандармов и закованными в "ножные железа". В Иркутске их принял (!) Н.П. Горлов, в тот момент занимавший должность генерал-губернатора Восточной Сибири. Он был хорошим...знакомым некоторых из своих "поднадзорных". А с Г.С. Батеньковым, видным деятелем Северного союза, даже состоял в одной масонской ложе. будущие каторжники были приняты в Иркутске как почетные гости. Их расковали и поместили в отдельном доме без охраны. Здесь их посещала местная интеллигенция. Затем их все же направили к местам заключения. Но это были относительно "льготные" места- недалекие от Иркутска солеваренные и винокуренные заводы. Да и здесь все было устроено так, что "уроки" за них отрабатывали "настоящие" каторжане.
Такое "попустительство" кончилось плохо для всех. Горлова по именному повелению предали суду, а "льготных" каторжников-декабристов перевели в Нерчинский край. Незадолго до их отправки добралась в Иркутск первая из жен декабристов - Е.И. Трубецкая.
Уже в декабре 1826 года декабристов привезли на Бла-годатскии рудник нерчинских заводов и поместили в тюрьму - "темную, грязную и вонючую каморку, на съедение всех видов насекомых". Работали заключенные ежедневно по 6 часов, в шахте на глубине около 150 м. Цепи не снимали ни на работе, ни на отдыхе. Здесь, на Нерчинских рудниках, "бунтовщиков" не любили. Защитой им служила только петербургская инструкция, которая предписывала следить за здоровьем осужденных. Начальник рудников открыто говорил, что "без этой закорючки я бы. их 6 два месяца 6 расход вывел". В таких условиях "перворазрядные" декабристы прожили почти год. Дело дошло даже до голодовки протеста - первой в истории российской каторги. Положение несколько облегчил приезд в Благодатск жен заключенных - М.Н. Волконской и Е.И. Трубецкой.. .
Для следующей партии менее "разрядных" декабристов в это время срочно строилась тюрьма на Акатуйском серебряном руднике. Самих каторжников, числом 70 человек, зимой 1827года временно собрали в Читинском остроге, где тогда было два десятка изб и несколько казенных строений. "Мы были набиты, как сельди в бочке", - вспоминал М.А. Бестужев. За неимением в Чите рудников декабристов использовали главным образом на земляных работах, а в морозы - на ручных мельницах. Соблюдались все строгости каторжного режима - ручные и ножные кандалы, запрещение читать и писать, общаться с "вольными". Некоторые послабления начались с прибытием в Читу жен декабристов. Первой из них была А.Г. Муравьева. Именно она привезла с собой знаменитое пушкинское "Послание в Сибирь" - "So глубине сибирских, руд храните гордое терпенье..." и посвященное И.И. Пущину "Мой первый друг, мой друг бесценный..." доставка и тем более, передача этой "крамолы" грозили Муравьевой очень большими неприятностями, вплоть до тюрьмы. Но все обошлось. Ей удалось передать бесценные пушкинские строки Пущину через щель в частоколе острога. Поэтическое слово имело тогда огромное влияние на умы и сердца образованных людей. И пушкинское послание дало его адресатам "второе дыхание". А. Одоевский сочинил известный "Ответ из Сибири" - "Струн вещих пламенные звуки до слуха нашего дошли...". Более того, началась подготовка к побегу на Амур и далее, в Китай. Одновременно на Зе-рентуйском руднике началась подготовка... вооруженного восстания. Дело в том, что туда в феврале 1828 года прибыла очередная партия декабристов - боевых офицеров, участников восстания Черниговского полка: И, И. Суханова, Б.Н. Соловьева, А. И. Мозалев-. -ского. Вот они-то и разработали план восстания. Он предусматривал освобождение узников Зерентуйского и соседних рудников, поход на рудник Благодатский, захват оружия, объединенный подход восставших на Нерчинск, захват крепостной артиллерии, наступление на Читу и освобождение заключенных там декабристов. Началась уже и практическая подготовка восстания. Навеет планы, разрушило предательство одного из участников заговора. Дело кончилось военным судом и расстрелом зачинщиков.
А декабристов изъяли из всех "общих" мест заключения, и загнали в самую глухомань - на Петровский железоделательный завод, находившийся в 1000 км на северо-запад от Нерчинска, за грядой Яблоневого хребта. Это перемещение закончилось в сентябре 1830 года. Но удаленности и недоступности места властям показалось мало, и всех каторжников постарались разместить в одиночках - сырых казематах без окон.
Но и здесь в дело вмешались жены. декабристов. Они избрали безотказную тактику - просто правдиво описывали все происходящее на Петровском заводе своей петербургской родне, которая составляла элиту высшего общества. Петербургский аристократический свет был шокирован, и его ропот заставил императора смягчить режим. Смягчение началось с прорубленных окошек в камерах, а закончилось тем, что уже в 1831 году семейным декабристам было разрешено жить в отдельных домах, построенных специально для этой цели рядом с тюрьмой. Из этих домов вскоре выросла целая улица, названная самими декабристами "Дамской".
К 1840 году тюрьма Петровского завода опустела - у большинства декабристов закончились сроки каторжных работ.
"Благодаря" разгрому тайных обществ дворян-революционеров в Читинском, а потоми в Петровском, острогах на время Поневоле собрался цвет русской интеллигенции. Такая концентрация просвещенных, высокообразованных людей в тюремной тесноте привела к созданию "Каторжнойакадемии",. На ее "конференциях" "академики" читали друг другу лекции, каждый по наиболее близкой ему тематике. Курс истории вели Н.А. Бестужев, U-M- Муравьев, П.А. Муханов, М.М. Спиридонов; курс русской литературы - A.M. Одоевский, своими наблюдениями и воспоминаниями делился участник первой русской кругосветной экспедиции К.П. Торсвн; медик.К.Ф,- -Болыр преподавал физику, химию, анатомию, физиологию; П.С. Бобрищев-Пушкин - высшую математику; Д. Завалишин и Ф. Ъадковский - астрономию. А братья А. и П. Борисовы, образованные ботаники, энтомологи и орнитологи, в свободное время занимались... сбором коллекций местных растений и насекомых, в том числе бабочек. И это все в ручных и ножных кандалах!
И все они так или иначе занимались литературным трудом, музыкой, пением, то есть старались жить в традициях просвещенного дворянства своего времени. Однако общение каторжных, а затем ссыльных декабристов было не только интеллектуальным. У них постепенно сложилась хорошо налаженная система взаимопомощи, так называемая "Артель". Дело в том, что декабристы принадлежали к дворянским семействам различного достатка. Кого-то содержала или поддерживала на достойном уровне состоятельная родня, а кто-то был вынужден существовать исключительно на казенное пособие ссыльнопоселенца: два пуда муки в месяц и деньгами 6 копеек в день (при том, что короба стоила 2 рубля, а овца - от 30 до 50 копеек). Бот это неравенство между собратьями по убеждениям и судьбе "Артель" и старалась исправить.
При выборе места ссылки власти учитывали и мнение самих ссыльных, их родственные и дружеские связи, сложившиеся на каторге. Так, А.М. Муравьев, отбыв свой каторжный срок, еще три года "дожидался" в Петровске брата Николая, чтобы поселиться с ним в Селенгинске. Там же пожелали поселиться вместе К.П. Тор-сон и братья Бестужевы. Супруги Болконские просили поселить их вместе с доктором В.ф. Вольфом, так как в его наблюдении нуждались их дети. Многие декабристы, и даже из родовитых семей, выйдя на поселение, женились на местных казачках, крестьянках и даже ясачных. То есть тунгусках и бурятках. Так поступили, например, В. Раевский и Кюхельбекеры.
Забайкальская каторга для многих декабристов явилась не только наказанием, но и школой народной жизни. Яснее и точнее всех это выразил М.С. Лунин: "Настоящее поприще наше началось со вступлением нашим в Сибирь, где мы. призваны словом и примером служить делу, которому себя посвятили". И это после десяти лет каторш\ Кстати, Лунин - кажется, единственный из декабристов, кто приговаривался к каторге дважды. Уже будучи на поселении в селе Урики, близ Иркутска, он под видом семейной переписки со своей сестрой, графиней Е.С. Уваровой, рассылал полемические письма и политические памфлеты. Это кончилось новым заключением в каторжной тюрьме Акатуя, где он был уже один среди уголовников. Там он и погиб в 1845 году.
Но большинство декабристов в ссылке оставили революционную деятельность и занялись просветительством. И, может быть, как раз в этом и состоит их главная заслуга перед Россией. Они изучали быт, нравы, обычаи местного населения. Одно из первых опубликованных этнографических исследований Бурятии принадлежит Н.А. Бестужеву. Но не только это. Например, за двухколесной бричкой, очень удобной для передвижения по забайкальскому бездорожью, навсегда закрепилось название "бесту жевка". Братья Бестужевы, Борисовы, некоторые другие декабристы активно распространяли среди населения агрономические, гигиенические знания; на свои средства устраивали. амбулаторные пункты, небольшие больницы. Особенно плодотворны были усилия декабристов в деле организации народного образования, декабристские школы, устроенные по так называемой "ланкастерской" системе, открывались по всей Сибири, в том числе и в Иркутске, Петровском заводе, иркутском селе Олонки.
Декабристы опубликовали огромное количество научных и публицистических работ по самым разным вопросам сибирской жизни - земледелию, просвещению, по национальному вопросу, экономике и другим. Эти статьи, книги, письма будили интерес просвещенной части русского общества к Сибири, ее значению для России, ее нуждам и проблемам.
Так декабристы отплатили добром за то невольное зло, которое причинила им сибирская земля, в которой большинство из них и осталось.